Новый мир. Живые и мертвые [СИ] - Елена Власова

дальше, едва сдерживая слезы. Второй раз за день мне прямо указали на мое место, и это было хуже ножевого ранения, больнее укусов ос, да даже удар в лицо от Казбека я перенесла легче.

“Ну как же так? Я ведь глава, все должны меня слушаться! Я местный символ, герой, так почему все ко мне относятся как…” — бурчала я про себя, и тут ко мне пришло понимание. Все правильно. Люди именно так меня и воспринимали. Как любимицу главы, молодую и неопытную девчонку, неспособную управлять поселением.

“Нет, надо с этим срочно что-то делать! Я не позволю так к себе относиться! Я заставлю всех себя уважать!” — воинственно подумала я и двинулась к казармам, где Жорик проводил очередные учения.

Ворвавшись в здание, я увидела военных. Они расположились вокруг Жоры и внимательно записывали все, что мужчина говорил. Я прервала Жорика на полуслове, и он был этим явно недоволен. Однако я решила больше не показывать свою слабость и как можно более грозным голосом сказала:

— Прошу прощения, Георгий, можно вас на минуту.

— Я занят! — недовольно ответил мужчина и продолжил свою речь.

Я покраснела от злости. Жора, считай, только что при всех послал меня. Я не хотела с этим мириться, поэтому, повысив голос, грубо сказала:

— Дело не терпит отлагательств! Прошу вас выйти в коридор.

— Я же сказал, что занят!

Солдаты затихли. Было видно, что им интересно, чем закончится наша перепалка. Я честно не хотела устраивать сцен, но терпеть подобного тоже не могла. Ведь получалось, что Жорик при всех бросил мне вызов! Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха и что есть силы крикнула:

— А ну быстро за мной, а то мигом отправишься вслед за Владиславом!

Услышав мои слова, мужчина резко обернулся. Он был очень зол, и я сильно пожалела, что не смогла сдержаться. Медленно окинув меня недобрым взглядом, Жорик тихим угрожающим голосом произнес:

— Ты что, шмакодявка мелкая, угрожать мне вздумала? Или серьезно решила, что, раз Лекс оставил тебя за главную, я буду слушать твои детские капризы? Мы тут не в игрушки играем, а решаем, как лучше организовать оборону гарнизона, чтобы не сдохнуть при следующем нападении! Так что лучше катись-ка ты отсюда, а то мои подчиненные мигом тебя отправят к тому самому Владиславу. Или хочешь проверить, за кем пойдет народ?

Я пулей выскочила из здания. Нет, так меня еще никто не унижал! Боль пронзила в самое сердце. Я опять не справилась. “Я слабая, я ни на что не гожусь. Я подвела Лекса!” — набатом билось в голове. Все вокруг слилось в сплошную кашу. Кажется, я на кого-то налетела, но из-за слез не разглядела на кого именно. Только запомнила, как вслед мне донеслось:

— Смотри, куда прешь! Ишь ты! Еще день на дворе, а уже пьянь по улицам бегает!

Я лишь горько усмехнулась, подозревая, какие обо мне завтра слухи пойдут. Но в данный момент меня это мало волновало. Я вихрем влетела в свой домик, не желая никого видеть. Мне нужно было успокоиться и привести мысли в порядок.

“Завтра наступит новый день, и я попытаюсь снова. В конце концов, что я теряю? Только самоуважение, нервы и здоровье”, - грустно усмехнулась я, закрываясь добротной деревянной дверью от всего мира.

Глава 7

Почти всю ночь я проплакала. Уснуть удалось только под утро, поэтому, когда в мою дверь постучали, я с трудом смогла продрать глаза. Мне кое-как удалось соскрести себя с кровати и доползти до порога, за которым ждал встревоженный Илья. Окинув мою скромную персону быстрым взглядом, парень грубо ругнулся и тут же затащил меня обратно в домик.

— Значит, слухи не врут! Блин, Жень, ты что творишь? Я понимаю, тебе непросто, особенно после стычки с Жориком, но это не повод напиваться до усрачки и забивать на свои прямые обязанности!

Тяжело вздохнув, я скривилась и проскрипела:

— Все уже знают про Жорика, да? Быстро же работают местные сплетницы!

Я хрипло рассмеялась, с трудом узнавая свой голос, но неодобрительный взгляд Попрыгунчика тут же привел меня в чувства.

— Илья, успокойся. Я не пила.

— Ладно, можешь мне не заливать! Я же вижу, в каком ты состоянии! Лицо опухло, глаза красные, и воняет от тебя… как обычно, кстати. Перегара нет. Ты что, действительно не пила? А почему у тебя видок такой потрепанный?

Я отвернулась, не зная, что ответить. Не рассказывать же, в самом деле, парню, какой истерикой крыло меня всю ночь. Однако во всей этой истории был и положительный момент. В минуты кратковременных просветов сознания я думала и вот что поняла: Лекс прав. Я должна действовать по-другому, не так, как привыкла. Пора было вспоминать фирменные приемчики Марка. Что он там обычно делал? Мастерски очаровывал толпу, находил преданных сторонников, не умеющих думать своей головой, а потом чужими руками убирал всех неугодных.

“Нет, Жень, ты же не такая! Это не твой путь!” — шепнула совесть, но вчерашний конфликт с Жориком до сих пор нестерпимой болью жег душу, заглушая все остальные эмоции. И я решилась примерить на себя чужую шкуру, побыть мужем один день. Всего один. И вот первый преданный помощник был прямо передо мной.

— Илья, мне сейчас будет нужна твоя помощь. Надеюсь, ты не откажешь? — тихо спросила я и с надеждой поглядела на парня.

— Э, конечно нет, Жень! Говори!

— Ты же знаешь, где комната Мони? У нее наверняка есть косметичка. Принеси мне ее, пожалуйста!

— Жень, ты предлагаешь мне вторгнуться в чужую комнату и украсть косметичку?

— Не украсть, а одолжить! Ненадолго. Я бы сама взяла, но в таком виде не могу выйти. Пожалуйста!

Илья недовольно покачал головой, но, увидев мой затравленный взгляд, все-таки кивнул. Парень умчался в штаб, а я начала наводить красоту. Первым делом я скинула свою спецовку. Она действительно воняла и делала меня несуразной. Покопавшись в шкафах, я вытащила новый комплект одежды. Внимательно оглядев находку, я выбрала черные джинсы и черную кожаную куртку. А еще кепку, тоже черную.

В таком наряде я сильно смахивала на бандита из лихих девяностых, но хоть выглядеть стала более-менее прилично. Немного подумав, я перевернула кепку козырьком назад, чтобы было видно лицо. Мой невинный вид — вот на что я решила делать ставку. Давить не авторитетом, а милой наивной мордашкой, которой невозможно отказать.